Однажды я уже упоминал Малколма Янга из AC/DC, который недолюбливал Кобейна, считая его выскочкой. Но не все относились к нему подобным образом. Большинство коллег по цеху воспринимали музыку Нирваны с уважением. Среди них, например, Ноэл Галлахер из Oasis.
Но вот что интересно: в предыдущих статьях, если помните, я рассказывал о двойственном восприятии Куртом песен AC/DC и Led Zeppelin. Напомню: он был большим поклонником их музыки, но терпеть не мог тексты, считая их пустыми и даже оскорбительными.
Похожее действие оказывали на Ноэла Галлахера песни Нирваны. Конечно, пустыми он их никогда не называл. Наоборот, лирика Кобейна была для него глубокой и осмысленной. Но… чересчур пессимистичной. А к музыке он относился очень положительно.
В текстах Курта о проблемах и страданиях Галлахер слышал только нытье и саможаление. Многие слушатели воспринимали их в анекдотическом ключе, как шутку или иронию. Но не Ноэл.
Ему казалось, что у Курта все всерьез. К примеру, он терпеть не мог песню “I Hate Myself and Want to Die”. В принципе, можно понять его неприязнь – “Я ненавижу себя и хочу умереть” звучит не очень-то привлекательно. Не сказать, чтобы сам Галлахер был задорным жизнерадостным оптимистом, но это уже слишком.
Первый релиз песни состоялся в ноябре 1993 на сборнике “The Beavis and Butt-Head Experience”, а затем она должна была стать би-сайдом сингла Nirvana “Pennyroyal Tea”, выпуск которого отменили после самоубийства Кобейна.
Любопытный факт: еще до выпуска сингла в США и Великобритании он успел выйти в Германии. Звукозаписывающая компания отозвала все CD, но что-то все равно осталось на руках. Сейчас это редчайшие раритеты.
В “In Utero” песня не вошла, хотя изначально Курт именно так и планировал назвать альбом: “I Hate Myself and Want to Die”. Но басист Нирваны Крист Новоселич отговорил его, сказав, что это чревато судебными исками.
Вернемся к Ноэлу Галлахеру. Он рассказывал, что когда услышал песню, сразу резко ее невзлюбил. Это немного странно, потому что в тексте нет ни намека на то, о чем говорится в названии. Тем не менее, Ноэл заявил: “Как бы мне ни нравился Курт, этого я не приемлю”.
“Я не понимаю людей, которые ходят обдолбанные и говорят, что они ненавидят себя и хотят умереть, – говорил Галлахер. – Это глупо. Молодым людям нельзя такое слушать. Им нужно что-то более позитивное, тогда как позиция Кобейна была такой: “Давайте просто кричать негативные тексты, и если они не сексистские и не слишком смущают людей, все будет в порядке”.
Но что он мог сделать? Галлахер нашел самый разумный способ опровергнуть заявление Кобейна – он написал свою песню, которая стала этаким культурным контрапунктом песне Нирваны – это “Live Forever”. Кстати, в нашем блоге я публиковал материал о ней, читайте по ссылке.
Смешнее всего в этой истории то, что сам Кобейн не относился к своей песне всерьез. Повторю, что ее текст довольно бессмысленный и совершенно не удручающий.
Он говорил в интервью журналу Rolling Stone, что это просто шутка, и не надо воспринимать ее буквально. “Название было сатирическим, высмеивающим нас самих, – объяснил он, – но мы изменили его, потому что знали, что люди не поймут”.
Далее Курт добавил: “Обо мне думают как об этаком стервозном, хныкающем шизофренике с поехавшей крышей, который вечно чем-то недоволен и все время хочет покончить с собой. Поэтому я думал, что было бы забавно назвать так весь альбом. Но я знал, что большинство людей этого не поймет”.
Получается, что и Ноэл Галлахер этого тоже не понял, хоть и любил Курта и его музыку. И все же он оказался более жизнелюбивым, чем Кобейн. Однажды он хорошо сказал об этом: “Мне кажется, Курт был человеком, у которого было все. Это и делало его несчастным. Но что только с нами не случалось, а я до сих пор думаю, что просыпаться по утрам – это самая замечательная вещь на свете”.
