Вновь и вновь я возвращаюсь к теме гранжа. У читателей может сложиться впечатление, что я страстный поклонник данного стиля, но это не так. Просто в сети то и дело появляются новые материалы, пройти мимо которых я никак не могу. Вот и сегодня мы узнаем, как восприняла гранж Доро Пеш – недавно она поделилась воспоминаниями той далекой поры.
Для начала напомню, каким было отношение к гранжу у других известных музыкантов. В одной из предыдущих публикаций я рассказывал, как ворвавшиеся на рок-сцену молодые гранжевые группы заставили серьезно понервничать уже состоявшихся рокеров.
В начале девяностых народ уже досыта наелся гламурными звездами. Все эти блестки, стразы, латексные костюмы, невообразимые прически и высокие каблуки… Их засилье на МTV и радио начало многих раздражать. Понятно, что своего Цоя в Америке не было, и никто не провозгласил: “Мы хотим перемен”, но в целом ситуация отражала именно такое настроение. И перемены произошли.
Глэм-рокеры тогда не на шутку перепугались. Их аудитория стремительно переметнулась в гранж-лагерь и кинулась слушать NIRVANA, ALICE IN CHAINS, SOUNDGARDEN, а продажи пластинок, мерча и билетов на концерты MÖTLEY CRÜE, WARRANT и POISON начали падать с той же скоростью. Все, чье положение казалось незыблемым, вмиг оказались аутсайдерами.
Впрочем, все закончилось довольно быстро. Гранж не убил ни хард-рок, ни хэви-метал, но поволноваться заставил всех, даже Королеву метала Доро Пеш. Ажиотаж вокруг гранжа начался после выхода в сентябре 1991 года хита NIRVANA “Smells Like Teen Spirit”, а дискография Доро тогда уже насчитывала четыре полноформатных студийных альбома, один из которых, правда, был сборником с песнями Warlock.
Получается, что к тому времени Доро хоть и не носила королевский титул, но уже была довольно известна как музыкант, играющий метал. Поэтому от гранжа досталось и ей тоже. Она вспоминает: “В девяностых ситуация сложилась непростая. Гранж одерживал победу, а обычный метал и рок оказались позабыты-позаброшены. Эти жанры никто не поддерживал, потому что вся музыкальная индустрия, все звукозаписывающие компании требовали только гранж”.
Доро рассказывает, как сделала не менее пяти или шести записей, вложила в них всю свою душу и отправилась к менеджерам лейбла. “Думаю, из этого выйдет отличный сингл, – сказала она, – и можно снять неплохое видео. Это прекрасная запись, послушайте ее”.
Но ей задали вопрос: “Это гранж?” Разумеется, она ответила отрицательно: “Ничего подобного. Это метал”. И услышала в ответ: “Мы не сможем это продать. Запишите что-нибудь в стиле гранж, тогда мы это возьмем”. Такого поворота она не ожидала. “Они даже не послушали мою музыку! – возмущается фрау Пеш. – Я им заявила, что я металюга, и всегда буду записывать только метал”.
Некоторое время спустя Доро сделала еще две инструментальных записи, которые понравились не только ей самой, но и всем, кто их слышал. Затем она вновь попыталась предложить их звукозаписывающей компании, но получила тот же отказ. “Нет, – сказали ей. – Это должен быть только гранж. Либо он, либо ничего”.
И лишь в 2000 году она почувствовала возвращение интереса к металу. Доро записала альбом “Calling The Wild” и отправилась в тур с Ронни Джеймсом Дио и Ингви Мальмстином по Америке, затем по Европе, и тогда она впервые побывала в России. С той поры позиции метала только укреплялись, и Доро, надо отдать ей должное, разошлась не на шутку, доведя свою дискографию уже до тринадцати альбомов. И останавливаться она, к счастью, не собирается.
А гранж постепенно утратил положение ведущего жанра и ушел из мэйнстрима в музыкальные маргиналы, где и пребывает до сих пор. Но об этом я уже не раз говорил, повторяться не буду.
