На автограф-сессии пресса была, спрашивали их: “Ваше хобби?” У всех такое людоедское хобби - у одного есть рубашка Джека-Потрошителя, второй роется в сети, пополняет список подвигов Джона-Водопроводчика. “Был, - говорит, - тут у вас такой армянский газовый - как его?” Тоже знает! Да, в пятидесятых годах был у нас Мосгаз. Ну, мы по рюмочке, по две, по три, полезли все дружно за бумажниками, достают фотографии - у всех по трое-четверо детей. И у каждого (!) один - как минимум - один ребенок приемный.
С “Lake of Tears” мы серьезно засели, а закуски-то нет! А мне дочка - ей тогда было лет двенадцать - купила ливерную колбасу. Она тогда была рублей 15 за… центнер! Ну а что, дешевая колбаса, папе купила. Ее не то что нюхать - смотреть на нее было страшно. И вот когда они начали: “Слушай, а чем бы закусить?”, я достал эту ливерную колбасу, а она не режется. Она как пластилин. Нож туда погружается, ты его обратно достаешь, и все принимает исходную форму. И цвет соответствующий - какашечный такой цвет. И тут такая пауза долгая: “Что это?” Все уставились на эту колбасу, и вдруг один радостно так щелкнул пальцами: “О! Салями!” И все радостно загалдели: “Салями, салями!” И после этих слов она действительно стала съедобной!
